Биография. Татьяна Парфенова: Я за мужчин, которые позволяют женщине все! – Почему так

мода

Двадцать лет назад дизайнер основала свой Модный Дом, кутюрная линия которого недавно расширила возрастные границы с появлением Kids Couture, а демократичный бренд WHITE by Parfionova показал сезонные коллекции не только в Петербурге, но и в Москве, Владивостоке, Венеции, Париже и Милане. Плюс новая линия обуви для дома и улицы, спортивная одежда для всей семьи в рамках бренда TATYANA PARFIONOVA Home Design, велосипеды TATYANA PARFIONOVA for Electra, фотопроект с Дианой Вишневой в Мариинском театре, новые картины и пятая книга - события следуют одно за другим.

Вы масштабно празднуете юбилей?

Не празднуем, а отмечаем. Как каждый год, отмечаем новыми коллекциями и показами. Какая разница - девятнадцать, двадцать, двадцать один? Я к круглым датам отношусь так же, как и к любым другим. Двадцать лет назад я лишь зарегистрировала Модный дом, но началось все задолго до этого. Например, в здании на Невском проспекте мы обосновались в 1993 году.

Уже тогда вы предполагали, что в Доме будет столько разнообразных линий?

Да, я знала об этом с самого начала. Еще даже не началась перестройка, а я как-то в разговоре с коллегами подробно описала свой будущий Модный дом и из чего конкретно он будет состоять. Если ты внутри себя что-то видишь - так и получится.

И построили настоящую фэшн-империю, причем без громких заявлений, просто делая свое дело.

У нас все-таки еще не такие обороты, чтобы говорить об империи. В Модном доме много проектов, которые можно коммерциализировать и вырастить из них большие бизнесы, это да. В будущем мы так и сделаем, просто для этого требуется время. Для того чтобы дом стоял хорошо и основательно, нужно построить качественный фундамент. В любом другом, благоприятном для развития моды месте мы бы уже говорили, что за двадцать лет выстроено основательное здание. Но почва для фэшн-бизнеса в России такая же, как в Петербурге во времена его основания, - шаткая. Был период, когда приходилось преодолевать нежелание наших людей одеваться в одежду русских дизайнеров, затем были другие препятствия: так, мешало отсутствие многих специалистов, которые были необходимы для Модного дома, - просто не существовало профессиональных стилистов, мерчандайзеров, фэшн-пиарщиков. Люди, которые любили моду, как-то сбивались в кучку, все это происходило по наитию и по вдохновению, но не по науке. Однако препятствия для того и нужны, чтобы их перескочить и порадоваться найденному решению, иначе не будет развития. Дизайнеру одежды в России требуется сочетание очень многих качеств, и так уж получилось, что у меня они есть.

Вас можно назвать бизнесвумен?

У меня нет умения вести бизнес, у меня есть здравый смысл. Деловые люди мыслят иначе, я же всегда рассуждала как художник. Например, мне неинтересно было открыть еще один магазин. Создание виртуальных магазинов, из которых в любой момент хороший, красивый продукт сам приедет к тебе домой, для меня более важно, потому что у нас очень широкая география клиентов.

С одной стороны, вы совершенно петербургский дизайнер, а с другой - совсем не рефлексирующая петербурженка в том, что касается умения добиваться своего. Как этот город влияет на вас?

Мой муж-художник, петербуржец в четырнадцатом поколении, бесконечно пишет город. Так, как его любит он или мой сын, я любить не могу. Я им любуюсь, а люблю я, безусловно, Полтаву, свою родину. Люблю ее виды, запахи, все свои воспоминания о детстве - с восьми лет я живу в Ленинграде - Петербурге, но каждое лето проводила в доме с садом у бабушки с дедушкой. В России, конечно же, Москва то место, в которое едут со всей страны люди с победоносными планами. В Петербург просто бессмысленно отправляться с такими намерениями. Мне кажется, этот город - такая структура, для которой люди достаточно второстепенны, об этом еще Гоголь писал. Мы так избалованы красотой центра, что даже куда-то ездить отсюда тяжеловато.

В последнее время вы нечасто путешествуете?

Несколько лет назад такое желание у меня пропало. В прошлом году с большим трудом заставила себя слетать пару раз в Италию и во Владивосток на собственные показы, хотя раньше могла так просто поехать, чтобы побродить по Парижу. Вообще теперь очень некомфортно чувствую себя не дома. Мне нравится рисовать и читать, я от этого отдыхаю. Я готова идти за синей птицей куда угодно, но знаю, что она живет у меня дома.

Как вы все успеваете: делать несколько линий одежды, писать картины и книги, устраивать выставки и перформансы?

Мне теперь кажется, что время тянется бесконечно медленно и его нужно постоянно чем-то занимать. Ночью хорошо пишутся картины, утро подходит для того, чтобы записать на бумагу то, что приходит в голову, днем я работаю с клиентами.

Вы легко находите общий язык с заказчиками?

Конечно же, у человека должно быть общее с нами видение. Так, недавно мы сделали платье «Сурикаты от вас в восторге» для Дианы Вишневой, в котором она принимала участие в благотворительном вечере в Лондоне, устроенном совместно ею и Натальей Водяновой, - хотелось дать людям немного веселья, и нам это удалось. Я могу сделать максимальное количество шагов навстречу, но не могу поменять свое сознание - не терплю насилия над собой, в таком случае мы рекомендуем обратиться в другой модный дом. Точно так же не терплю насилия над другими людьми и именно поэтому не хочу больше работать в театре: мне бесконечно жаль актеров, попадающих в мясорубку, после которой выходишь и не понимаешь, зачем все это.

Вокруг вас постоянно множество молодых людей. У вас есть умение находить и открывать таланты, новые имена?

Мне кажется, это совместное притяжение. Я вообще считаю, что сейчас начинается новая эпоха Возрождения: у детей невероятная одаренность. Мы набирали недавно новых портных - и приходили всё умные ребята, это просто приятно. Когда я оказываюсь в компании молодых людей, меня поражают их легкость общения, вежливость, красота, начитанность, не пустой взгляд. В них столько сочувствия, нежности и доброты.

В ближайшие месяцы вы будете уже традиционно сильно заняты?

Мы проведем презентацию велосипедов Electra с моим дизайном - использовали рисунок «Чайки на закате». В конце июня состоятся показы новых коллекций кутюр и прет-а-порте, очень красивый перформанс, ставший уже ежегодным, пройдет в Царском Селе, в июле откроется большая выставка в музее «Эрарта», я, скорее всего, издам книжку «Сама с собой» - это такой серпантин рассказов, в котором люди, разговаривая, перескакивают с одной темы на другую, отталкиваясь от того или иного слова. В этом году я также буду заниматься декорированием квартир, используя линию Tatyana Parfionova Home Design.

20 лет. Мы не говорили с Татьяной Валентиновной о том, как он формировался, зато обсудили ее детство, молодость, замужество, влияние кризиса на компанию и отношение к моде в целом.

О личном

– У меня было счастливое безоблачное детство. Такая безграничная любовь родителей, дедушек и бабушек. Все в целом такое счастье. Контрастом всегда выступала школа, которую я не любила, и даже вспоминать о ней не люблю. Не потому что я не люблю учиться – я люблю учиться. Но школу не люблю. Потому что первые злые люди, с которыми я столкнулась в жизни, были школьными учителями. До этого я не знала, что так бывает. И такие монстры делают монстрами детей, которые к ним приходят. Школа, конечно, ужасная вещь, ужасная, на мой взгляд. Жуткая совершенно. Хотя, наверное, кто-то любит школу.

– Школа дает систему.

– Что школа дает? Систему? Я не знаю. Скучно в школе. Потому что все-таки знания, которые ты в школе получаешь, очень зависят от тебя самого. И интерес к ним школа скорее гасит. У меня было несколько школ, и, на мой взгляд, хорошей из них была только художественная. Там можно было заниматься тем, чем хочется. Зато в школе я поняла, что веселить себя ты должен сам – сам создавать свой мир, в котором тебе интересно.

Любые отношения к тебе тебя тяготят и обязывают. Меня, например, тяготит как любовь ко мне, так и нелюбовь ко мне. И безразличие тяготит. Значит, у тебя есть только один момент, который важен – это не вдаваться в подробности отношений к тебе.

– Как вы его создавали?

– Это называется мечтательность, я так думаю. Мечтательность, которую, быть может, мне посчастливилось получить от рождения. Иногда люди называют это «жить в мире фантазий». Но мечты и фантазии – это разное. Мечта – это предчувствие будущего, которое непременно произойдет. Фантазии, как правило, никогда не реализовываются. А мечты сбываются всегда.

– Потом у меня такое бывает пограничное состояние между взрослостью и детскостью. Я, бывает, включаю, взрослого, а бывает, включаю ребенка.

– Творчество же всегда связано с детством?

– Детство – это максимальная свобода творчества. У тебя нет стереотипов. Тебя еще не затолкали в определенные рамки и, допустим, рисуя или играя, ты создаешь свой мир. Ты представляешь, где и что должно быть, какие предметы и какого цвета.Не факт, что у ребенка все будет так, как у взрослого. Я, например, очень долгое время рисовала белое небо и синие облака, потому что я была уверена, что синий цвет на небе – цвет облаков.

– А после школы что?

– После школы – увлечение исключительно собой, своей внешностью, друзьями, ощущение себя бесконечно прекрасной девушкой с кучей поклонников, признаниями в любви, сплошными романами. Не до учебы. Я разочаровалась в том, что делаю. Были сомнения: а должна ли я вообще рисовать? Не могу сказать, что этот период меня чему-либо научил.

– Но зачем-то он был нужен?

– Только для того, чтоб впоследствии понять, что все это не имеет никакого отношения ко мне. Что моя жизнь абсолютно не зависима от других людей. Она зависит только от меня.

– Мне кажется, что многие люди в принципе не выходят из ситуации, когда тебя социум формирует. Как у вас получилось выбраться из этого?

– Я попала под такой сильный пресс замужества, который, в принципе, как дамасская сталь. Такая закалка была колоссальная. И потом, понимаете, это же все происходит из-за того, что ты сталкиваешься с тем, что тебя дико любят. И это даже страшно. Потому что, конечно, любые отношения к тебе тебя тяготят и обязывают. Меня, например, тяготит как любовь ко мне, так и нелюбовь ко мне. И безразличие тяготит. Значит, у тебя есть только один момент, который важен – это не вдаваться в подробности отношений к тебе. Не делать на этом акцента. Или быть благодарным и за любовь, и за ненависть, и за б езразличие.

Один мой очень хороший знакомый крупный бизнесмен всегда, когда мы встречаемся, говорит: «Ты мне не сказала «да», и у тебя один модный дом. Если бы ты мне сказала «да», у тебя было бы все: у тебя было бы много таких модных домов по всему миру». Господи, да я бы просто не выжила! Ну кто сказал, что их должно быть много, правда?

– Потом следующий очень важный этап жизни для меня – это рождение сына. Во мне появилось новое качество, которое полностью отсутствовало, – это страх. Страх не за себя. Сначала, знаете, как увеличивается вес ребенка: ты получаешь три с половиной килограмма, а потом незаметно каждый день вес прибавляется, прибавляется, ребенок тяжелеет, тяжелеет. Потом настает момент, когда ты не можешь взять его на руки, потому что он уже очень тяжелый. Вот так и страх зарождается: сперва ты думаешь, как хорошо чтоб были пять пальчиков на одной руке, пять пальчиков на другой, пять пальчиков на одной ноге, пять пальчиков на другой, чтоб не было родимого пятна во все лицо и так далее. Потом пополз – было бы хорошо, чтоб куда-нибудь не уполз. Пошел – было бы хорошо, чтоб на что-нибудь не наткнулся. Стал совать пальцы в розетку – все розетки быстро заткнуть.

– И вот этот вот страх тоже, как и вес, постепенно растет. В какой-то момент понимаешь, что ты претендуешь на жизнь другого человека абсолютно. Связываешь его своими страхами и своей безумной любовью, потому что это одно и то же, как выясняется потом. И как хорошо, если вовремя остановился. Если понял, что этот человек уже имеет свои крылья, полную свободу и может только наслаждаться любовью.

– В каком возрасте вы отпустили сына?

– К тридцати годам.

– То есть, видимо, это не мешало творить еще параллельно?

– Мне это всегда помогало. Я всегда делала что-то исключительно для кого-то. Я не занималась творчеством для себя. В детстве я делала это для родителей, особенно папа очень любил, когда я рисовала. Когда не стало папы, его место в моем подсознании занял сын. Я не знаю, если бы я была вообще одна на каком-нибудь необитаемом острове, и у меня было бы много красок, карандашей, бумаги и всего прочего – рисовала бы я?

– Мне надо кому-то посвящать. В данном случае мне повезло, потому что я посвящаю это не какому-то абстрактному мужчине. Хотя муж мой прекрасен, но, знаете, поэту нужна муза.

О рабочем

– Один мой очень хороший знакомый крупный бизнесмен всегда, когда мы встречаемся, говорит: «Ты мне не сказала «да», и у тебя один модный дом. Если бы ты мне сказала «да», у тебя было бы все: у тебя было бы много таких модных домов по всему миру». Господи, да я бы просто не выжила! Ну кто сказал, что их должно быть много, правда?

– Мне кажется, что в этом бизнесе самое сложное – остаться надолго.

– Совершенно верно!

– А какая была первая вещь с биркой «Татьяна Парфенова»?

– Приехал англичанин, его звали лорд Кук. Он покупал вещи русских дизайнеров. У меня была небольшая коллекция из очень простого, но хорошей выделки льна, и там были кружева вологодские, из которых я сделала ткань. Ткань такая странная была, и форма очень хорошая. Вот тогда мне заказали где-то очень далеко бирки. Пришили. И потом оплатили. Помню, это были первые 10 тысяч английских фунтов за 14 платьев. По тем временам – баснословная сумма.

Тот, кто приехал откуда-то в Нью-Йорк, быстро станет нью-йоркским художником. А если ты приехал из России, то ты будешь русским художником в Нью-Йорке.

– А сам модный дом когда начал формироваться?

– Потом, когда у меня уже было свое маленькое ателье. Оно было приватизировано, и передо мной стоял выбор: либо купить квартиру, либо выкупить акции. Я выкупила акции, помещение то есть.

– А команда?

– Набиралась постепенно. В какой-то момент нам стал просто необходим пиар отдел, пришлось искать. Нашли Катю. У нее было место работы в Москве, там ей не нравилось. Мне стало как-то жалко ее терять, и я предложила: «Давай к нам». Сейчас же просто так не придумаешь человека взять на работу, потому что он просто тебе нравится, хороший человек. Он должен функцию выполнять. Появилась функция – нужен человек. И потом, нас здорово сбил кр изис.

– Кризис две тысячи восьмого?

– Нет, сейчас. Тот вообще мы преодолели с легкостью. У меня был тогда большой заказ, коллекция за границу, оплаченная в валюте, поэтому у меня не было проблем. А нынешний кризис меня морально сбил, потому что некоторые проекты закрылись. Работа с IKEA, например. Вышла коллекция, а ты не можешь иметь никакой пиар-поддержки, хотя люди выпустили твои вещи. Это нелепо!

– Почему так?

– У них же санкции. Прошлой осенью они мне сказали, что не будут позиционировать коллекцию как русскую. Бог с ними. Они заплатили за нее. С другой стороны, было бы хорошо, конечно. Опять-таки, прошлой зимой должен был быть показ в Нью-Йорке – тоже сорвался. Политика так или иначе влияет на бизнес. Это не финансовый кризис, а другой – еще хуже.

– А в IKEA мне предложили выступить как украинскому дизайнеру, живущему в России. У меня мама украинка, я в Полтаве родилась. А папа – русский. Я не представляю, как так? Люди, которые живут и творят в Нью-Йорке не говорят, что они из Польши приехали. Конечно, дело в том, что с русскими это все по-другому. Тот, кто приехал откуда-то в Нью-Йорк, быстро станет нью-йоркским художником. А если ты приехал из России, то ты будешь русским художником в Нью-Йорке. Н ичего с этим поделать невозможно. Русский – это приговор.

– При этом они считают, что русские в принципе модой заниматься не могут. Соотечественники говорят: «Неужели это сделано в России?». Иностранцы приезжают и говорят: «Неужели это сделано в России?». То есть создается впечатление, что у нас только недоумки. Сами себе не верим и нам не верят, что это сделано в России. Поэтому для меня похвала иностранцев «неужели это сделано в России» никогда не была похвалой.

Я любила моду всегда, особенно в юности, и была таким очень активным потребителем. Потом, с потерей фигуры, потеряла к ней интерес на какое-то время. Но мне это помогло, потому что, когда пропускаешь все через себя физическую, – одна история, когда пропускаешь через себя нефизическую – другая.

– Вопрос финансовый. Вы сами работаете с финансами? Как часто, регулярно ли?

– Финансовую часть всю ведет сын – он финансовый директор компании.

– А когда сын еще не был финансовым директором? Как вы разделяли творчество и финансы?

– Я очень страдала. Я не разделяла, я вообще бесконечно доверяла и никогда ничего не проверяла. Считала, что люди вообще нормальные. Если на меня ложится финансовая ответственность, то я всегда теряю. Это не моя область. Но, мне кажется, что неважно, сколько у тебя денег – важно то, что ты можешь на них сделать. Ты можешь сделать то, что больше, чем деньги. И неважно, сколько на данный момент у тебя их есть.

– А организацией работы мастерской, производством вы занимаетесь? Там же тоже нужно умение иногда «топнуть».

– Я ничем уже не занимаюсь. И не топаю – у меня вообще этого в характере нет. Зачем мне топать? Это же святые люди! Меня застрелите, если я сяду шить на восемь часов – это же такой героизм.

О моде

– Вы сознательно выбрали моду?

– В принципе, да.

– Почему?

– Я любила моду всегда, особенно в юности, и была таким очень активным потребителем. Потом, с потерей фигуры, потеряла к ней интерес на какое-то время. Но мне это помогло, потому что, когда пропускаешь все через себя физическую, – одна история, когда пропускаешь через себя нефизическую – другая. В этом есть и продолжение истории русского авангарда, такие супрематические вещи. Есть в этом и театр, есть масса всего, чем ты можешь манипулировать – ты не ограничен.

– Вы себя считаете художником или дизайнером?

– Я умею переключаться. И у меня есть еще одно хорошее качество, которое мне досталось в наследство, типично русская черта – умении «сварить суп из ничего». Мне не всегда важно иметь абсолютно все, чтобы делать коллекцию. Я даже иногда думаю, что лучше ограничить себя максимально, для того, чтобы результат и процесс были мне интересны. Мне нравятся ограничения – когда отметаешь возможности, чтобы создать что-то, умышленно сдвигая рамки материалов, делая, например, акцент на форме, цвете.

Если дизайнер говорит, что он не любит сочетание черного, красного и белого – это странно. Не любить какое-либо сочетание или какой-либо цвет невозможно. Другое дело, что какой-то цвет ты хочешь сейчас, а какой-то будешь хотеть завтра.

– Что в моде абсолютно неприемлемо?

– Состояние «стояния». Если ты свои идеи не реализовал сегодня, сейчас, то следующая идея не придет. Ты не можешь перескакивать через ту программу, которую ты должен сделать как художник. Если ты этого не делаешь: сделал одно и дальше у тебя перерыв, – то вот этот перерыв все равно даст о себе знать, потому что ты все равно туда вернешься. И ужас будет заключаться в том, что время пройдет.

– А в нашем искусстве время – это все. Это не деньги, это больше, чем деньги. Если художник-живописец хочет признания при жизни – это одно, а в нашем деле признание может быть только при жизни. Можно заложить базу, когда твоя компания будет существовать как данность у же и после тебя, но, как бы, понимаете, мода – это такой бесконечный ветер перемен.

– По кругу. Цикличность.

– Да. И потом ты всегда должен любить моду во всех ее проявлениях. Е сли дизайнер говорит, что он не любит, например, сочетание черного, красного и белого – это странно. Не любить какое-либо сочетание или какой-либо цвет невозможно. Другое дело, что какой-то цвет ты хочешь сейчас, а какой-то будешь хотеть завтра. И даже подчас чувствуешь, что сейчас ты любишь желтый, но знаешь точно, что через какое-то время будешь любить фиолетовый.

– По такому же закону проходит форма и все остальное. Допустим, вчера ты отрицал спортивную куртку и туфли на каблуках, а сегодня это суперактуально. Любое сочетание, любые пропорции ты должен любить. Если ты погружаешься в это, то обнаруживаешь, что количество информации в этой области просто колоссальное. Знания заполняют все твое существо. Обладая ими, ты абсолютно свободно их используешь. Тебе остается только ограничивать себя и решать, что ты будешь выхватывать.

– Поэтому, конечно, лучше пытаться понять, принять, полюбить. Или пожалеть.

Модный дом Татьяны Парфеновой - один из старейших в Петербурге и в стране. Свою первую коллекцию «Сафрон» модельер показала в 1995 году в Вильнюсе и получила приз «Золотая пуговица» из рук Пако Рабана. Затем она создала платье из 74 деталей - эта вещь из коллекции «Гора Марата» сразу попала в Русский музей. Татьяна Парфенова всегда была новатором - многие ее идеи прошлых сезонов любопытные критики моды могут увидеть на мировых подиумах. С момента первой коллекции прошло 20 лет. Кутюрная линия пользуется невероятным спросом в среде творческой и бизнес-элиты России. Оно и понятно, все вещи - коллекционные шедевры. Кроме кутюра Парфенова развивает Home collection, куда входит одежда для дома и предметы интерьера, выпускает сервизы вместе с Императорским фарфоровым заводом . Недавно дом запустил линию балетной одежды в сотрудничестве с балериной Дианой Вишневой - Diana Vishneva by Parfionova for Grishko - и спустя 13 лет возобновил линию prêt-à-porter WHITE by Parfionova, которую уже свозили на парижскую выставку Tranoï , где дом получил заказы байеров. И это еще не все. Пожалуй, Парфенова - одна из немногих, кто занимается искусством каждый день: пишет полотна, книги, устраивает театрализованные перформансы в Царском Селе, участвует в выставках и сотрудничает с Эрмитажем и Русским музеем. Она художник и модельер, который руководит настоящим модным домом, где трудятся около 30 швей, 4 конструктора, 10 рукодельниц и еще целая команда молодых помощников. Мы поговорили с Татьяной Парфеновой о влиянии искусства, молодом поколении и о том, кому нужен кутюр сегодня.

олеся ива

Татьяна Парфенова

модельер

Татьяна Парфенова по образованию художник и открыла свой модный дом в 30 лет

вы по образованию художник, Ваши картины находятся в Русском музее. Искусство - это то, чем вы занимаетесь всю жизнь. При этом мы видим, что сейчас модные дома активно эксплуатируют тему современного искусства. почему так происходит? Почему искусством заинтересовались буквально все. Почему люди стали ближе к нему? Кто-то решил для себя открыть галерею, кто-то поехал учиться на искусствоведа.

Да, у меня абсолютно не модельерское образование, я всегда хотела уйти в сторону от моды и обращалась не к дизайну костюма, а к истории искусств: к живописи, скульптуре. Для того чтобы иметь почву под ногами. Искусство сегодня - это безумное, массовое явление: всех охватила такая лихорадка творчества, изображения. Если задуматься, то искусство стало массовым, приблизилось к широкому кругу людей через фотографию. Потому что фотография охватила лихорадкой массовой всех абсолютно. У каждого второго - айфон, что позволяет снимать что угодно и когда угодно. Бывает, получаются кадры - шедевры, которые можно выставить в галерее. Так, человек, даже сам не подозревая об этом, заразился творчеством. Очень многие люди, которые не умеют рисовать, делают сногсшибательные совершенно, потрясающие примитивные картинки. Есть оперные певцы, а есть те, кто поют как угодно, они поют оперными голосами в душе. Вообще, в принципе, жизнь ради искусства, надо сказать, счастливая жизнь, а мы же все находимся в поисках счастья. Даже те, которые находятся в поисках женихов, все равно находятся в поисках счастья.

Какой у вас любимый художник?

Скорее невозможно сказать, какой художник у тебя не любим. Очень много западноевропейской живописи роскошной. Вот по Эрмитажу пройтись - просто волосы встанут дыбом, красота какая. И Русский музей тоже - там русские художники хорошие и выставки привозят роскошные. Кажется, что так много всего. Можно, например, и на одной живописи Базаровой построить коллекцию, заливая ее бесконечно прекрасным синим цветом, всеми оттенками неба. Очень красиво. Я вообще Матисса очень люблю. Я очень люблю «Красную комнату» Матисса , «Разговор» . Для меня Матисс очень близкий художник по стилю. Я очень его рисунки люблю, графику, живопись любого периода. И «Танец», и «Музыка» мне нравятся. Я считаю, что художественное образование обязательно было бы иметь всем. Я бы его назвала базовым образованием. Не юридическое, как все хотят, чтобы тебя не обманули и ты, не дай бог, никого не обманул, а искусство. Ведь это просто потрясающее занятие и основа всех знаний. Через историю искусств следует учить историю человечества.

Есть мнение, что за последние 20 лет выросло поколение визуалов, которые воспринимают информацию через картинку. Среди них много дизайнеров, фотографов, много людей, которые стремятся в индустрию моды. Они работают с изображением, и мы получаем волну визуального, но непрактичного. почему изображение - это важно?

Невозможно понять, как устроена жизнь, без принятия ее через внешнее. Сейчас среди молодых возникло много неординарных взглядов - это способствует открытиям, рождению парадоксального мышления, которое сейчас необходимо. Ведь происходит рождение искусства нового века. Правда, молодая кровь в погоне за парадоксальным забывает про живописное, а эти вещи должны совпадать: тогда наступит благодать, необходимая после китча и хаоса, которые пробежали перед глазами за последние 10–15 лет.

Вещи из коллекции WHITE by Parfionova SS14

Какого рода хаос?

Начиная с конца 90-х произошел колоссальный выброс энергии: художественной, разновозрастной и разнокалиберной, образованной и необразованной. Эта энергия была подвержена влиянию людей негативных - взрослых художников старой школы, ныне живущих. У них хорошая школа, но негативный взгляд. Они пережили разницу между советским временем и эйфорией перестройки. Не успев открыть границы, они столкнулись с кризисом и капитализмом и их взгляд стал пессимистичным. С другой стороны, совершенно щенячья эйфория молодого поколения, противоречащего старой школе. Молодым повезло: нет контроля. Есть большое информационное поле, которое позволяет посмотреть все что угодно, любого художника. В результате все это должно кристаллизоваться в какую-то новую, интересную форму, потому что к тому же появилось очень много новых технологий. XXI век в поисках своей красоты должен подарить миру новые стили и формы.

Обязательно ли дизайнеру, модельеру одежды сегодня иметь художественное образование, чтобы делать красивые вещи? Чтобы видеть за вещами глубину, а не утилитарную функцию?

Заниматься искусством ради искусства сложно. Тем более, для этого не нужно жить массовой популярной модой. Мода все-таки имеет утилитарное, практическое назначение. При этом как искусство мода абсолютно авангардна с точки зрения всех направлений: развития супрематизма, образов, явлений, физики и метафизики. Все, что только можно пожелать художнику-модельеру, - все есть: скульптурность, цвет да еще такая близость к человеку, такая зависимость от человека. Пожалуй, второго такого искусства, как мода, нет.

Есть две тенденции. С одной стороны, дизайнеры недостаток идей компенсируют жалобами на то, что в россии нет доступа к тканям. С другой - идеи зашкаливают и они слишком увлекают авангардом. кто прав?

Ну, во-первых, ткани можно создавать самому, даже проращивать их, дублировать, соединять, красить. Необязательно просто прийти на склад, купить 40 метров синего трикотажа и сделать коллекцию, вдохновившись работами предшественников, обуть моделей в огромные гейши-платформы и пустить всех по подиуму под психоделическую музыку. Лучше подумайте про крой вещей, про пропорции.

я знаю, что в Антверпенской школе дизайна и искусств, выпускную коллекцию молодые дизайнеры не имеют права шить из готовых тканей, они обязательно должны что-то с ней сами сделать, модифицировать ее самостоятельно. хорошо, а что делать со странной одеждой?

Дизайнер - автор. Нужно, чтобы автор был искренен, а потом, если найдутся те, кому это надеть, - вообще замечательно. Другое дело, деконструкция не всегда идет от ума конструктивного. Плюс некоторые просто не владеют кроем и у них нет людей, конструкторов, закройщиков, чтобы воплотить то, что они хотят. Но иллюзии должны быть. Ничего не будет происходить без иллюзий. Например, вначале с тобой работает пара-тройка друзей, ты им платишь зарплату. Они могут не получать ее три месяца, жить на родительские деньги, потому что знают, что ты гений.

Мне кажется, кутюр точно не умрет в ближайшие,
по крайней мере, десять лет

В вашей студии только 10 человек - это только те, кто занимаются ручной вышивкой, создают декор. Вы работаете только с русскими мастерами? Следите за новыми технологиями, стараетесь их внедрять?

Знаете, у нас очень много рукотворных полотен, вышитых французами. Мы используем швейцарские ткани, лазерные принты хорошего качества, технологичные ткани: трикотаж, дублированный поролоном, ткани с катафотным эффектом (со световозвращающими свойствами), нанесения, спаянные нити всякие. Мы работали с французской компанией Анри Портье, которые много делают тканей для японцев - очень красивые. У нас ткани хрустели, лились, просвечивали. Мы даже делали вечерние платья из толстого шотландского мохера. Много всякого. В плане материалов мы абсолютно свободны. Я считаю, что можно создавать прекрасные вещи как из простой бязи , так и из роскошных французских шелков. Главное, чтобы была идея.

Ваш модный дом, в первую очередь, ассоциируется с кутюром. Вам удается сохранять традиции портняжничества и рукоделия на протяжении многих лет. Пока большие дома вроде Givenchy закрывают свои кутюрные линии, Вы спокойно работаете над одним платьем до четырех месяцев, А потом это платье попадает в экспозицию Русского музея и становится историей. Кутюр сегодня скорее жив, чем мертв?

В России кутюр парадоксальным образом востребован. Здесь огромное количество девушек, которые хотят особенные платья и платья haute couture, - это то, что им интересно. К тому же такому дому, как наш, делать два раза в год показ 20 кутюрных платьев несложно. Это откровенно красивые вещи, которые не прячутся ни за какими тенденциями, технологиями, какими-то объемами продаж и производства. Шелк, бисер, вышивка - это же такое удовольствие. В некоторых компаниях кутюр вырос в целый масс-маркет, как, например, у Chanel. Мне кажется, кутюр точно не умрет в ближайшие, по крайней мере, десять лет. Потом же, кутюр не наносит вреда ни экологии, ни человечеству. Хотя, конечно, это тщеславно - носить что-то особенное, стоящее очень больших денег. Может, это не самое хорошее чувство. Ну, не знаю я. В первую очередь, кутюр - произведение портновского искусства, это тонкое шитье. А произведение искусства уравновешивает тщеславие. Здесь дизайнер не человек в поиске новых форм, а человек в поиске нового образа и создания незыблемой классики.

Модный дом парфеновой в центре петербурга, действительно, дом. Вы здесь и живете, и работаете, постоянно находитесь в процессе творчества. работа и есть жизнь?

У меня просто такой образ жизни. Я не знаю другого, потому что я так выросла, я так воспитана и я считаю, что художник как-то по-другому не должен. Какая у него может быть другая жизнь? Только вот такая.

Выделяете ли вы какую-либо из своих линий как главную? Или вы все успеваете и работаете сразу надо всем?

Я по очереди делаю все подряд.

Это впечатляет.

У человека очень много времени, и мы очень много тратим его впустую. Я, если бы взяла себя в руки, то нашла бы время, по крайней мере, еще для пары-тройки серьезных занятий. Я тщательно обдумываю то, что я делаю, а потом делаю все быстро и сразу аккуратно. И я думаю много и постоянно на разные темы в процессе жизни. Никогда не знаешь, в какой момент может что-то пригодиться.

Вещи из коллекции White by Tatyana Parfenova SS14

И инстаграм Ведете самостоятельно?

Да, конечно.

Современно!

Восприятие жизни у меня очень молодое. У меня давно нет возраста. Я не притворяюсь тинейджером и не говорю на их сленге, но очень многие вещи вижу и чувствую. Ничего особенного не происходит в течение жизни с человеком - только физика стареет. А все остальное - знания, опыт. У меня восприятие жизни как радости, как счастья. Мое поколение, прорвавшись к музыке The Rolling Stones, к работам Энди Уорхола, выросло уже на новой культуре. Может, вы даже многие вещи не знаете. Кому позволяет внешность, тот не меняется, тот так же носит джинсы, как носил 10–30 лет назад. Потом мы - поколение хиппи. Нужно смотреть на фотографии наших родителей. Самые красивые люди - это поколение наших родителей. У меня сформирован был вкус в детстве. И было кому его сформировать. Я как видела, что что-то красивое пролетело по небу - так я и сейчас вижу. Как мне нравились оттенки, сочетания определенных цветов - так я это все с детства и люблю.

Вы возобновили линию prêt-à-porter, которую не выпускали в течение последних 13 лет, с 2001 года. White by Tatyana Parfenova меня удивила тем, что вы показали одежду, которая выглядит свежо и современно. Видно, что ее захотят носить, и стоит она в десятки раз дешевле, чем вещи из вашей основной линии .

До 2001 года у нас была линия prêt-à-porter. Потом был кризис и законодательство не позволяло в тот момент продавать одежду открыто и везти ее на экспорт. Мы ушли из сезонов и стали заниматься кутюром и ателье. WHITE by Parfionova - новая линия. Она массовая и будет развиваться как линия для серийных производств, для магазинов, пошагово, постепенно наращивая свои интересы, мощности. Все вещи в ней выполнены из 100-процентного экологически чистого хлопка, высококачественной шерсти, а поверх нанесены мои рисунки. Философия WHITE by Parfionova- это добавление каждый сезон, а не обновление.

это как?

На цвет накладывается следующий. Потом цвет уходит внутрь тех вещей, которые были верхними. Летние коллекции становятся нижними зимними. Вот так вот.

Сейчас все говорят об отрицании, усталости от моды. Вы видите этот процесс?

Я двадцать лет занимаюсь модой и могу сказать, что усталость от моды длится все двадцать лет. Эта тенденция очень старая: отрицание моды, влияние улиц. Все это не новое. Это было всегда. Всегда говорили, что мода приходит с улиц и уходит на подиум. Выходит с подиума - выходит на улицу. Как оно может быть по-другому? Никак. Всегда есть то, к чему ты привыкаешь. А есть то, что становится вызовом, что заставляет смотреть на мир по-другому. Я бы не сказала, что сейчас происходит какое-то особое соединение. Пока нет. Все достаточно прагматично. Даже те компании, которые были в авангарде, их считали самыми странными и необычными, сейчас становятся все более буржуазными, например, как Comme des Garçons. Появляется много коммерческих вещей, ведь важен рост продаж. Магазинов много, а никому не хочется упускать своего клиента. В принципе, косухи, сапоги-казаки как были, так и есть. Очень много вещей, которые пришли и за последние 20–30 лет просто не изменились. Те же бейсболки и прочие вещи. Масса всего. И ношение шарфов вокруг шеи петлей. Я бы не отказывалась от вещей. Я бы отказалась от ярых сезонов, которые просто выкручивают руки людям.

Татьяна Парфенова родилась в 1956 году в городе Полтава. В 1964 переехала в Санкт-Петербург, где живет и сегодня. В 1977 году закончила Училище живописи им. В. Серова, а в 1990 - Московский технологический институт. В 1988 году Татьяна Парфенова стала лауреатом конкурса "Интермода" в Чехословакии, а в 1989 - конкурса "Молодых дизайнеров" в Лондоне.

Известность пришла к Парфеновой в начале 90-х. В это время она интересуется художественными и знаковыми аспектами моделирования одежды и черпает вдохновение в работах русских и европейских художников-авангардистов начала века (проекты "Матиссовская гармония" и "Синее пространство Миро"), в правильности и выверенности геометрических объектов (проект "Геометрия", включающий серии "Квадраты" и "Линии").

В феврале 1995 года Татьяна Парфенова принимает решение открыть свой Дом моды. Успех не заставил себя ждать: в апреле 1995 года Татьяна получает из рук председателя жюри Пако Рабанна первую премию "Золотая пуговица" на международном фестивале "In Vogue" за первую коллекцию Дома "Сафрон". Осенью 1996 года на Неделе российской моды коллекция Парфеновой "Гора Марата" признается лучшей коллекцией года, а платье из этой коллекции получает Гран-при "Золотая вешалка" на московском конкурсе "Платье года-96". (Позже это платье, созданное из семидесяти четырех деталей, приобрел отдел новейших течений Государственного Русского музея в Санкт-Петербурге.)

Весной 1997 года коллекция "Гарды" Парфеновой, в первом показе которой принимала участие знаменитая манекенщица 70-х годов Бенедетта Бардзини, была показана во многих городах Германии, в том числе на Днях Петербурга в Гамбурге. В том же году платье из коллекции "По дворам ходил китаец" получает приз на конкурсе "Платье года-97" как лучшее вечернее платье.

Осенью 1998 года Татьяна Парфенова со своей коллекцией "Демонстрация" принимает участие в Московской Неделе Высокой Моды, а в марте 1999 года следующая коллекция Дома - "Городские подробности" - представляется в Оттаве и Торонто, где вызывает живой интерес представителей канадского "модного" бизнеса, публики и прессы. В это же время Дом занимается разработкой фирменного стиля крупных компаний: в 1998 г. были изготовлены костюмы для приемной службы гранд-отеля "Европа" в Петербурге, а в 1999 г. - разработан фирменный стиль и создана униформа для персонала отеля "Baltchug Kempinski".

В сентябре 1999 года на профессиональной выставке Salon Pret-а-Porter в Париже, в секторе "La Boutique" Татьяна

Парфенова представляет коллекцию весна/лето-2000. Позже, в ноябре 1999 года на VI Неделе Высокой Моды в Москве Дом представляет еще одну коллекцию, получившую название "Турмалин". В ее основу были положена смесь этнических мотивов различных народов России - бурятского, татарского, чувашского. Коллекция очень теплая и жизнерадостная, простая и доступная. В ней использованы качественные, дорогие ткани - шелк, хлопок, синтетика и гладкая шерсть, прошедшие ручную обработку (смачивание, отжим, прессовку, окрашивание), так что даже деловые жакеты этой коллекции похожи на трикотажные кофты.

Основные цвета коллекции - красный, терракотовый, кирпичный; также использованы темно-синий, серый, белый и вся гамма золотисто-охристых оттенков, свойственных российскому крестьянскому костюму. Модели стилизованы под старину и украшены вышивкой, блестками и цветным бисером. Чтобы подчеркнуть цельность коллекции, в качестве контраста Парфенова использует аксессуары - коллекцию цветной бижутерии, стеклянных бус 50-70-х годов, бисерные украшения. Модели украшены вышитыми гладью композициями, в миниатюре повторяющими работы авангардистов и ниспровергателей догм в мировом искусстве ("Мерлин Монро" Энди Уорхола, "Черный квадрат" Казимира Малевича).

Сегодня в Модном доме "Татьяна Парфенова" работает сорок человек, ежегодно выпускаются две сезонные и две промежуточные коллекции.

За свою карьеру Татьяна Парфенова была удостоена: звания Мастера фестиваля "Мастер-класс" (1996, Санкт-Петербург); приза "Золотой бизнес" (за самое успешное предприятие по итогам 1996 г.); "Серебряной туники" в 1997 году на Неделе Российской Моды в Москве (за вклад в развитие Российской моды); приза "Блестящие мозги" в номинации "Лучший дизайнер года" в 1998 году.

Широко известны работы Татьяны в театре и кино: костюмы для 2-й и 3-й серий фильма "Зимняя вишня" (реж. И. Масленников); костюмы для фильма "Цирк сгорел, клоуны разбежались" (реж. В. Бортко); костюмы к спектаклю Большого драматического театра им. Товстоногова "Калифорнийская сюита" с участием А. Фрейндлих и О. Басилашвили.

Произведения Татьяны Парфеновой участвовали в многочисленных выставках: "Гардеропп" - художественная выставка современных карнавальных костюмов в Манеже (1993 г., Санкт-Петербург); выставка новых поступлений Отдела новейших течений Русского музея, посвященная 5-летию отдела (1996 г., Санкт-Петербург, Государственный Русский музей); "Дары и приобретения Русского музея" (1999 г., Санкт-Петербург)

ПАРФЕНОВА ТАТЬЯНА

(род. в 1956 г.)

Российский модельер украинского происхождения. Основатель Дома моды «Татьяна Парфенова». Обладатель звания Мастера фестиваля «Мастер-класс » (1996 год, Санкт-Петербург); приза «Золотой бизнес» (за самое успешное предприятие по итогам 1996 года); «Серебряной туники» на Неделе Российской моды в Москве (1997 год, за вклад в развитие Российской моды); приза «Блестящие мозги» в номинации «Лучший дизайнер года» (1998 год).

Татьяна Парфенова появилась на свет в украинском городе Полтаве в 1956 году. Однако когда девочке исполнилось восемь лет, она с родителями переехала в Санкт-Петербург, где живет и по сей день. Так получилось, что старшая сестра Танечки была значительно красивее. На ее фоне Таня превращалась в «серую мышку». К тому же, сестра была аккуратисткой с уравновешенным характером, чего нельзя было сказать о будущем модельере… Девчушка постоянно умудрялась где-то выпачкаться или обзавестись лишней дырой на одежде. Да и особым терпением и спокойствием она не отличалась. Тем не менее, родители старались всегда принарядить Таню, чтобы она не чувствовала себя ущемленной.

После завершения среднего образования одаренная девушка поступила в Училище живописи им. В. Серова, которое успешно окончила в 1977 году. Однако останавливаться на достигнутом Таня не хотела: в мечтах она видела себя кем угодно, но не живописцем… Девушка не чувствовала себя достаточно способной для такой карьеры, но определить окончательно, чем бы хотела заниматься в жизни, долгое время не могла. Интересно, что, несмотря на длительные раздумья по этому поводу, Парфенова… выбрала то, о чем вообще не имела ни малейшего представления! Мода вообще казалась ей чем-то второстепенным и даже ненужным… Тем не менее, жребий был брошен. Впереди у Тани были годы учебы в Московском технологическом институте, диплом которого Парфенова защитила в 1990 году. Теперь она уже не стыдилась встреч со своим преподавателем живописи, не считала, что занимается «низким» делом. Она решила, что ее призвание – дать людям удобную, добротную и износоустойчивую одежду. А будет ли она модной – не важно. Ведь все равно вся одежда давно уже создана! Так стоит ли мудрствовать лукаво? Искусство тогда существовало для Парфеновой словно бы в другой плоскости. И она делала карьеру. Причем фантастически быстро.

Еще будучи студенткой, девушка в 1988 году приняла участие в довольно престижном конкурсе «Интермода», проходившем в Чехословакии, и, неожиданно для всех, стала его лауреатом. То, что успех Парфеновой был все же не случаен, подтвердилось в следующем году, когда Таня стала победителем конкурса молодых дизайнеров в Лондоне. А в начале 1990-х годов к молодому модельеру пришла настоящая известность. В то время Таня стала живо интересоваться художественными и знаковыми аспектами моделирования одежды. Вдохновение дизайнер черпала, прежде всего, в работах русских и европейских художников-авангардистов начала века. Это хорошо прослеживается в проектах Парфеновой «Матиссовская гармония» и «Синее пространство Миро». Кроме того, впечатления от выверенности геометрических объектов стали причиной появления отдельного проекта «Геометрия». Особо интересными оказались серии «Квадраты» и «Линии».

Карьеру модельера Татьяне едва не поломало… замужество. Обзаведясь семьей, Таня решила, что настало время наконец-то посидеть дома, выделить время для рисования и чтения. А поскольку муж Парфеновой не хотел, чтобы его «половина» занималась профессиональной деятельностью, вчерашний мастер с удовольствием устраивала семейный быт, воспитывала ребенка. Быт едва не поглотил ее полностью. Поняв это, Татьяна пошла на первую попавшуюся работу…

Из ателье Парфенову довольно быстро перевели. Теперь она являлась сотрудником Дома мод. Однако дизайнер снова поменяла работу, устроившись художником-оформителем в галантерейном магазине. Так получилось, что рядом находился отдел тканей. И Таню буквально преследовала мысль о том, что из каждого кусочка материи можно придумать нечто совершенно необычное. Так в жизни Парфеновой настало время для Творчества.

Судьба подарила ей встречу с человеком, основавшим Театр мод. Вскоре Таня получила предложение работать в новом качестве. Правда, театр был довольно бедным, так что модели приходилось сооружать буквально из любых подручных материалов. Но ведь и показывали в нем не те вещи, которые были бы пригодны для повседневной носки! А затем финансовая сторона дела изменилась в лучшую сторону, и в распоряжении Парфеновой оказались хорошие материалы, давшие простор для фантазии. Тогда-то дизайнер задумалась над тем, что, пожалуй, можно попробовать основать собственное дело.

В 1995 году Парфенова решила открыть Дом моды своего имени. Начало данному предприятию было положено в феврале, а уже в апреле в Вильнюсе Татьяна получила из рук председателя жюри международного фестиваля In Vogue Пако Рабанна первую премию «Золотая пуговица» за первую коллекцию нового Дома «Татьяна Парфенова». Спустя год на Неделе российской моды коллекция Парфеновой «Гора Марата» была признана лучшей коллекцией года. Кроме того, одно из платьев на московском конкурсе «Платье года-96» было удостоено Гран-при «Золотая вешалка». Интересно, что данную модель, сшитую из 74 деталей, приобрел санкт-петербургский Государственный Русский музей. Работа Парфеновой вошла в экспозицию отдела новейших течений.

1997 год стал не менее удачным для дизайнера. Так, весной новая коллекция Татьяны, которая называлась «Гарды», с успехом «путешествовала» по многим городам Германии. Особый успех ждал модельера в Гамбурге, где проходили Дни Петербурга. В показах «Гарды» согласились принять участие даже несколько западных знаменитостей модельного бизнеса 1970-х годов. В том же году «плодовитый» дизайнер порадовала своих поклонников также коллекцией с несколько неординарным названием «По дворам ходил китаец». Одна из моделей, входящих в нее, получила приз как лучшее вечернее платье на конкурсе «Платье года-97».

Между тем, появления очередной коллекции – творения Татьяны – долго ждать не приходилось. Вот и осенью 1998-го она к Московской Неделе Высокой моды подготовила яркую и несколько неожиданную «Демонстрацию», а «Городские подробности» (март 1999-го) вызвали глубокий интерес не только отечественной публики, но и представителей канадского «модного» бизнеса, прессы и публики. И в Оттаве, и в Торонто показы коллекции Татьяны собирали полные залы.

Кроме чистого творчества «Татьяна Парфенова» занимается и вполне житейскими делами. Так, Дом моды российского дизайнера принимает заказы на разработку фирменного стиля одежды для крупных компаний. Например, на его счету – костюмы для приемной службы петербургского гранд-отеля «Европа», фирменный стиль и униформа персонала отеля Baltchug Kempinski.

Наконец Парфенова решила, что пора попробовать свои силы в серьезном европейском конкурсе. Специально для профессиональной выставки Salon Pr?t-a-Porter, проводившейся в Париже в сентябре 1999 года, Татьяна готовила коллекцию «весна/лето-2000». Работы русского дизайнера были представлены в секторе «La Boutique» и вызвали серьезный интерес со стороны специалистов с мировыми именами. Модели российского дизайнера приняли участие в дефиле Салона, что само по себе говорит об их качестве. А в ноябре работы Парфеновой из коллекции «Турмалин» произвели фурор на подиуме на VI Неделе Высокой моды в Москве. На сей раз Татьяна представила на суд зрителей совершенно невероятную смесь этнических мотивов нескольких народов: бурятского, чувашского и татарского. Для создания «Турмалина» Дом «Татьяна Парфенова» использовал исключительно качественные, дорогие ткани, которые прошли ручную обработку. Шелк, хлопок, гладкая шерсть и синтетика смотрелись просто великолепно. А деловые жакеты коллекции сильно напоминали трикотажные кофты, утратив часть своей чопорной деловитости и разом обретя комфортность. Для придания колорита модели Парфеновой стилизованы под старину и обильно украшены бисером, вышивкой и блестками. Некоторые изделия поразили зрителей тем, что несут на себе вышитые гладью композиции, повторяющие работы авангардистов (например, «Черный квадрат» Малевича или «Мэрилин Монро» Уортхола). Всего в «Турмалин» входили 44 модели. Экспертный совет Недели моды признал, что Парфенова является безусловным лидером показа, и вручил дизайнеру главный приз «Золотой манекен». Эта награда сделала мастера полноправным членом Ассоциации Высокой моды.

В январе 2000 года Татьяна вновь отправилась на французский Салон – теперь уже с новой линией аксессуаров. Одновременно ее Дом моды начал серийный выпуск вечерней и деловой женской одежды и готовиться к созданию следующих коллекций. И «Новое тысячелетие» (2001 год), и «Мушка» (2002 год) оказались не менее успешными, чем предыдущие работы Парфеновой.

На нынешний момент для Дома Парфеновой стало традицией ежегодно выпускать две сезонные и две промежуточные коллекции. Каждая из них по-своему интересна и свежа. А ведь работают в Доме всего 40 человек! Непонятно, когда Татьяна и ее сотрудники находят время для того, чтобы еще готовить костюмы для театра и кино. Но тем не менее, Парфенова является художником по костюмам 2-й и 3-й серий фильма «Зимняя вишня» (реж. И. Масленников); костюмов для фильма «Цирк сгорел, клоуны разбежались» (реж. В. Бортко); костюмов к спектаклю Большого драматического театра им. Товстоногова «Калифорнийская сюита» с участием А. Фрейндлих и О. Басилашвили.

Работы Татьяны часто можно увидеть на многочисленных выставках. Например, модели Парфеновой стали привычными экспонатами «Гардероппа» – художественной выставки современных карнавальных костюмов в Манеже (Санкт-Петербург), выставки новых поступлений Отдела новейших течений Русского музея, а также многих других подобных мероприятий.

Сегодня заказывать одежду у Парфеновой считается хорошим тоном среди самых известных людей Москвы, Санкт-Петербурга, Парижа. В числе клиентов Татьяны немало политиков и бизнесменов, актеров и звезд шоу-бизнеса, журналистов и художников. Людей привлекает, прежде всего, тот факт, что Парфенова всегда считается с тем, чего хочет клиент, никогда не навязывает собственное мнение. Она лишь ненавязчиво советует, а окончательный выбор остается за заказчиком. А это, согласитесь, редкий дар для столь маститого мастера. Насколько же надо быть талантливым, чтобы не стать диктатором?!